– Нет.

– Нет? – он вскинул бровь, улыбка сползла с губ.

– Мне не понравится.

– Ну-у…

– Я точно знаю. Но… – Поднявшись, подошла к окну с шикарным видом. Не то что в моем общежитии. А ведь если брошу работу сейчас, то просто не смогу свести концы с концами и снова придется идти к родителям. Просить у них средства на существование. А им самим еле хватает.

Поджав губы, постучала пальцами по подоконнику, обдумывая, что сказать.

– Что вы имели ввиду под словом «сделка»? Секс с вами?

Резко обернувшись, уставилась на Хроноса. Спать с ним я не собиралась ни за какие ценности, но, возможно, это и не требовалось?

Бенедикт Осборн поднялся и направился к электронному чайнику. Щелкнув кнопкой выключателя, еще какое-то время молчал, а потом, встретившись со мной взглядом, выдал то, на что я рассчитывала:

– Мы можем обойтись без интима. Это было бы лучшим вариантом.

– То есть?.. – подбодрила его я.

– Всего-то и нужно, что изображать влюбленную пару на публике. Вот и все.

– И все? – истерический смешок все-таки вырвался наружу. – Хочу послушать, как вы это себе представляете. В смысле, нас с вами.

– Не понимаю. Что именно вам объяснить? Вы не знаете, как ведут себя влюбленные?

Все, улыбка растеклась по моим губам. Ну, ей-богу, как тут удержаться?

– Я-то как раз знаю, мистер Осборн. А вы? Допустим, я соглашусь на эту сделку века, и? Как вы это видете?

– Ну, стадию ухаживаний мы уже прошли… – задумался он.

Я фыркнула.

– Да, я чуть не умерла от отека. Так за мной точно еще никто не ухаживал.

Презрительный взгляд сопровождался щелчком чайника. Он закипел.

Осборн отвернулся и принялся с ленивой грацией заваривать нам чай. Потянулся вверх, вынул чашки, поставил перед собой. Аккуратно расстегнул пуговки рубашки, подвернул рукава, открывая запястья. Отклонился чуть в сторону и, приоткрыв очередной шкафчик, достал коробочку с пакетиками… Его точеный профиль выражал полнейшее спокойствие, тонкие длинные пальцы были неторопливы, каждое действие казалось четко выверенным и невероятно притягательным. Он напоминал мне ассистента фокусника, призванного отвлекать зрителя от основного действия на представлении…

– Маргарет, – его мягкий бархатный голос разрезал тишину, заставив меня вздрогнуть, – вы пьете чай с сахаром?

– Да. Я… Три ложки.

– Три? – Блондинистые брови чуть приподнялись. – Уверены?

– Три.

Он кивнул, потянулся за сахарницей…

– Я пью чай без сахара, – сообщил, чуть обернувшись. – С молоком. Не люблю сладкое. Не люблю беспорядок. Не люблю тратить время на глупости…

– Ухаживать за девушкой – это глупости?

– Так и есть.

– Но как тогда вы… Ну-у… У вас что же, не было женщин?

Наши взгляды встретились. Мистер Осборн смотрел на меня, как на невиданную зверушку, а я старалась скрыть жалость. В тот момент Беня представился мне таким себе тридцатипятилетним брюзжащим холостяком с кучей кошек в постели. Он обкладывался ими на ночь и рассказывал истории про жутких людишек, окружавших его целый день. И коты морщили носики, прижимаясь ближе…

– Маргарет, – разрушил воображаемую картинку Осборн, – мне не нравится ход ваших мыслей. И эта жуткая улыбка на распухших губах.

Настроение тут же улетучилось, как и жалость к наглому кретину.

– Распухшие они из-за вас! И не от страстных поцелуев, а от неумелых ухаживаний. Страшно подумать, до чего вы еще можете додуматься, желая привлечь внимание!

– Соглашайтесь на сделку. Обезопасьте себя, – без тени раскаяния пожал плечами Беня.

Помешав сахар в чашке, он подхватил ее за тонкую ручку и в три шага оказался рядом. Остановился в ладони от меня, усмехнулся криво и, чуть склонив голову, проговорил:

– Вы правы. Я слишком давно ухаживал за женщиной. В последний раз это было… дайте подумать… на последнем курсе института. И тогда все вышло неплохо. Для меня. Но с тех пор я перестал испытывать необходимость в каких-либо манипуляциях ради секса. У меня всегда были, есть и будут постоянные любовницы. И, слава богу, никакой любви. Любовь – зло, Маргарет. Она не способна удовлетворить полностью, все время взращивая свои потребности, требует еще и еще: больше сил, больше времени, больше внимания и энергии. Любовь – это паразит, подхватываемый прикосновением души к душе. Заразиться очень легко, а вывести эту мерзость весьма непросто. Если сталкивались, а вы, как понимаю, имели опыт, тогда знаете, о чем я говорю.

Мне всучили чашку, улыбнулись холодно. Еще миг, и лицо Бенедикта оказалось совсем рядом, в непозволительной близости. Глаза смотрели пристально, но без презрения. Скорее, задумчиво.

– Моя сделка не сделает вам больно, – шепнул наконец, и я сделала жадный вдох – все это время, оказывается, не дышала. – Мы просто сыграем для Джона. Не переступая никаких границ.

– А кто установит границы? – почему-то шепотом спросила я.

– Вы, Маргарет. Ваше тело, значит, и границы тоже ваши. Я готов к переговорам. За чашечкой чая. Как и обещал. Присядем?

Если честно, говорить не хотелось.

Я прямо нутром ощущала, что ничего хорошего из этой затеи не получится…

Но тут на помощь Осборну пришла страшная сила – великое женское любопытство. Я, конечно же, откажу, но мне дико интересно, что этот гад примороженный может предложить!

Покрепче обхватив чашку с чаем, я настороженно взглянула в глаза мужчины и спросила:

– Ну и? Как говорится, «огласите весь список, пожалуйста».

– Без проблем. – Мистер Осборн несколькими глотками допил свою порцию чая, что лично мне в горло не лез, и продолжил: – За участие в этом маленьком спектакле я с радостью предложу вам денежное вознаграждение в размере… **** фунтов.

Я закашлялась от неожиданности и, наверное, очень вульгарно выпучила на Хроноса Змеевича глаза, так как он сразу насмешливо улыбнулся, а в зрачках мелькнули искры легкой снисходительности.

– Щедро, – наконец выдавила я из себя, поняв, что на этом Беня решил закончить с расплатой. – А какой конкретный круг обязанностей у меня будет?

– Вот теперь мне нравится наш разговор, – довольно улыбнулся Осборн. Он явно считал вопрос решенным, а себя гением маркетинга. Сцепив музыкальные пальцы, гаденыш скучающе перечислил: – Думаю, что вся эта опера займет не больше месяца. За это время нам нужно будет периодически ходить на свидания, ну, и в целом… общаться.

Судя по выражению лица, мужик был заранее не в восторге от перспективы со мной болтать, но увы! Выбора он себе не оставил.

Это злило. Безумно, просто невероятно злило.